Андрэ Нортон - Волшебный дом [Магия восьмиугольного дома]

Кухня больше всего привлекла внимание девочки. Она была так точно сделана! На столе даже стояли корзинки, одна с овощами и одна с яйцами. И тот хлеб в печке. Единственное, чего не хватало этой кухне, чтобы она ожила, – Халли.

Не раздумывая, она поставила куклу-мальчика у камина. Он может стоять, обнаружила Лорри, нужно только правильно поставить ноги. Потом поставила внутрь ещё и девочку и повесила корзинку с яйцами ей на руку. Вот так!

Лорри осторожно вернула стену домика на место и согнулась, чтобы заглянуть в окно. Да, они выглядели, как настоящие, словно в любую минуту могли заняться своими делами. Почему-то именно там они казались на своём месте, там, где им положено быть.

Тому должна была быть какая-то причина…

Сама не понимая, почему, Лорри поднялась и направилась к коню. Теперь взобраться в странное седло не составило трудности и она уверенно устроилась в нём. Под её весом конь качнулся…

Вдоль покрытой гравием дороги больше не дул ветер. Но по-прежнему стояла осень и кругом лежали опавшие листья. Белый конь рысцой скакал к Дому-Восьмистенку и Лорри снова почувствовала, как внутри неё поднимается волна напряжённого ожидания. Что-то должно было произойти, что-то важное…

На этот раз, соскользнув с седла на камень, а с камня на землю, она направилась не к парадной двери, которая однажды уже не впустила её, а по кирпичной дорожке к чёрному ходу. Кусты и деревья, росшие вдоль ограды, были меньше и не такие запущенные, но они и здесь хорошо закрывали дом от посторонних. День стоял хмурый, над головой висели тяжёлые облака, и было холодно, хоть и безветренно.

Лорри подошла к чёрному ходу и подняла подол выше, взбираясь по ступенькам. Когда она подняла руку, собираясь постучать в дверь, та легко качнулась, и Лорри открыла её сама. Вот только приветливо улыбающейся Халли внутри не было.

Она оказалась в той же самой треугольной прихожей с двумя дверями: одной – в комнату мисс Эшмид, а второй – на кухню. Дверь в красную комнату была крепко заперта, а когда Лорри попробовала открыть старый засов, тот не шелохнулся. Как это сказала мисс Эшмид? "Можешь входить в любую дверь, которая откроется перед тобой".

Но мисс Эшмид говорила это о своём, другом доме. О другом? А это был что за дом – кукольный домик внутри Дома-Восьмистенка или сам Дом, оказавшийся здесь каким-то странным образом?

Зато дверь кухни была распахнута настежь, и Лорри сочла это приглашением. Она шагнула в тепло, во вкусные запахи, чувствуя, что это – просто приятное место. На плите стоял большой чёрный горшок, откуда доносилось тихое бульканье. Лорри втянула носом запах свежего хлеба и ещё какой-то острый аппетитный запах, от которого у неё сразу потекли слюнки. На столе всё было приготовлено для пирога – скалка, противень, кувшин, немного масла на блюдце, миска с мукой. И корзина яблок – только почистить и порезать. А куда делись мальчик с девочкой? Или повар, где повар, который должен хлопотать здесь?

Лорри огляделась, снова ощущая то странное чувство, – кто-то только что вышел из комнаты, в которую она вошла. Из кухни вела ещё одна дверь, но когда девочка попыталась открыть её, та оказалась так же накрепко заперта, как и дверь в комнату мисс Эшмид.

Только кухня и задняя стена были открыты для неё.

Лорри медленно обошла кухню кругом. На стене висел большой отполированный медный таз, блестевший почти как зеркало. Она увидела в нём своё отражение и ненадолго задержалась, чтобы взглянуть на себя со стороны. Конечно, она уже знала, что на ней длинная юбка, которая здесь вполне подходит для поездок на лошади (где это – здесь?), но теперь она увидела, что ещё изменилось в Лорри Маллард. Нет, зелёные глаза и чёрные волосы остались. Но теперь волосы были собраны в тугой хвостик на затылке, а на голове сидела шляпа с широкими изогнутыми полями, в которую сзади было воткнуто мягкое перо. А вместо ветровки на молнии, которую она надела, когда шла в гости, девочка была одета в узкую приталенную коричневую куртку, украшенную на груди красной тесьмой, и застёгнутую от шеи до талии. Она была настолько другой, что на мгновение просто замерла, глядя на расплывчатое отражение.

"Я – Лорри Маллард, – сказала себе Лорри. – Я – Лорри Маллард, мне одиннадцать с половиной лет. Я живу с тётей Маргарет в доме на Эштон Армз и учусь в шестом классе, в школе Фермонт Скул".

Какой-то шум нарушил сосредоточенность Лорри и она обернулась. Что-то за окном! Она точно заметила, как там что-то шевельнулось. Лори бросилась вокруг стола. Ой, как быстро стемнело! Гроза – нет, уже наступил вечер! Этого не могло быть, сейчас же ещё день! Но Лорри была готова поверить, что уже поздний вечер.

Котёл продолжал кипеть, но никто так и не пришёл посмотреть, готово или нет. Лорри ещё раз попробовала подёргать вторую дверь из кухни – закрыто, как и прежде. И тут она опять услышала тот странный шум. Рядом стоял высокий шкафчик и в этом углу было уже совсем темно. Лорри прижалась спиной к двери и посмотрела в дальнее окно.

Там двигалась тень! Девочка видела её через маленькие квадратики стёкол. А это что за шорох? Окно помаленьку приподнималось. Неожиданно Лорри обнаружила, что скорчилась за шкафом. Она не знала, почему спряталась, но чувствовала, что ей страшно, что она волнуется, и что ей очень-очень хочется посмотреть, но только чтобы её не заметили.

Лорри показалось, что прошло несколько часов, но пока так ничего и не произошло, только окно раскрылось настежь. Затем за подоконник ухватилась пара рук и Лорри разглядела еле заметные очертания головы и плеч. Кто-то лез внутрь!

В кухне теперь было гораздо темнее, чем когда она вошла в неё. Но на столе рядом с плитой горела лампа. Хотя свет не доставал до окна, Лори заметила, что тёмная фигура присела на полу, прямо под окном.

Мальчик! Из латаных оборванных штанин торчали босые ноги. Рукава рубашки оказались короткими, так что руки торчали голыми почти до локтей, а манжеты были напрочь изорваны. У рубашки не было даже воротника, только полоска материи, перевязанная какой-то тряпочкой.

Когда он пошевелился, рубашка распахнулась на груди, и Лорри увидела, что под рубашкой больше ничего нет – а ведь было так холодно.

Его нечёсаные спутанные волосы всё время лезли в глаза, поэтому мальчик постоянно поднимал руку, чтобы отвести эти лохмы в сторону. И он был очень грязный. Вокруг одного глаза кожа вздулась и покраснела, а на подбородке сбоку темнел сине-зелёный кровоподтёк. С тех пор как мальчик перевалился через подоконник, он даже не пошевелился, если не считать смахиваний волос в сторону.

Но потом он повертел головой, оглядывая кухню. Лорри пришло в голову, что он не только присматривается, но и прислушивается, потому что раз или два он неожиданно застывал в напряжении, словно услыхав что-то, чего не слышала она.